Профилактика хронических неинфекционных заболеваний (ХНИЗ), в том числе за счет концепции модификации рисков — важнейший ресурс сохранения здоровья и долголетия нации. Однако среди россиян здоровый образ жизни все еще не является общепринятой нормой. Участники панельной дискуссии «Здоровьесбережение: лучшие практики для сохранения здоровья нации» на ПМЭФ сошлись во мнении, что необходим системный комплексный подход в решении вопроса здоровьесбережения нации.
«Основные угрозы здоровью хорошо известны: нерациональное питание, низкая физическая активность, избыточный вес, стресс и вредные привычки, — сообщил директор Ассоциации медицинских специалистов по модификации рисков (АМСМР) Александр Розанов. — Именно эти факторы приводят к развитию сердечно-сосудистых заболеваний, сахарного диабета, онкологической патологии, тех тихих убийц, которые ежегодно уносят сотни тысяч жизней в стране. И все эти факторы риска можно модифицировать».
В рамках здоровьесбережения населения в России, например, запущены нацпроекты «Семья», «Новые технологии сбережения здоровья» и «Продолжительная и активная жизнь», где поставлена амбициозная цель достичь ожидаемой продолжительности жизни граждан 78 лет к 2030 году, а к 2036 году войти в клуб стран «80+». «Для этого предстоит решить ряд непростых задач: снизить распространенность табакокурения до 18%, сократить потребление алкоголя ниже 8,4 литра этанола на душу населения, увеличить долю граждан, ведущих ЗОЖ, до 10,5% и охватить программами ЗОЖ не менее 4 млн человек», — подчеркивает директор АМСМР.
Сегодня концепция модификации рисков уже успешно применяется в ряде стран. Так, в Республике Беларусь за пять лет удалось добиться серьезных результатов в борьбе с вредными привычками. «Регулярно, раз в 4-5 лет мы проводим страновое исследование STEPS для определения распространенности основных факторов риска развития ХНИЗ в стране: сколько люди курят, употребляют алкоголя, как питаются, сколько двигаются, — рассказывает профессор кафедры кардиологии и внутренних болезней Белорусского государственного медицинского университета Дмитрий Рузанов. — И за последние пять лет наблюдаются позитивные сдвиги. Беларусь стала стройнее, изменилась структура потребления алкоголя, граждане стали меньше курить».
Как пояснил Рузанов, Беларусь учитывает мировой опыт антисмокинговых программ, используя для стимулирования отказа от курения все современные возможности. Но, к сожалению, даже при такой поддержке прекращение курения возможно в порядке 15-20% случаев. В этой ситуации целесообразно модифицировать риски, в том числе за счет использования электронных систем доставки никотина в качестве менее вредной альтернативы для курильщиков, которые не мотивированы на отказ от вредной привычки. «Результаты радуют, — говорит он. — Но очень важно сделать все способы курения непривлекательными для молодежи, в том числе убрать сладкие и фруктовые ароматизаторы и подсластители. Сейчас мы в стране стараемся не запрещать такие изделия, а взять их под полный государственный контроль».
При этом для России опыт применения концепции снижения вреда и модификации рисков не является чем-то принципиально новым.
«В конце 80-х годов Минздрав СССР уменьшил содержание смолы в табачном дыме отечественных и импортируемых сигарет с 30 мг до 12 мг, что привело к снижению заболеваемости и смертности мужчин от рака легкого на 40%, — сообщил профессор, член-корреспондент РАН Давид Заридзе. — Это уникальный пример научно-обоснованной профилактики, основанной на концепции снижения вреда и успешном взаимодействии ученых и власти».
Такое взаимодействие необходимо на уровне бизнеса и работодателей, и не последнее место в этом вопросе имеет таргетная борьба с вредными привычками, особенно с табакокурением. «Более 10 лет назад в России был принят антитабачный закон, — говорит вице-президент по социальной политике и трудовым отношениям РСПП Виктор Черепов. — Опыт показал, что важно не только воздействовать на менталитет курильщика запретами, но и предоставить ему право сделать осознанный выбор в пользу менее вредных способов доставки никотина, если от привычки пока не получается отказаться полностью. Также необходимо внедрять на предприятиях программы профилактики, диспансеризации и лечения выявленных заболеваний — все это в комплексе позволит увеличить продолжительность жизни и достичь активного трудового долголетия».
При этом огромный разрыв между теми, кто желает вести здоровый образ жизни (68%), и теми, кто реально ведет ЗОЖ, обескураживает, сетует директор института экономики здравоохранения НИУ «ВШЭ» Лариса Попович. «Ряд соцопросов демонстрирует рост равнодушия населения к пропаганде здорового образа жизни, что серьезно бьет по экономике страны, именно поэтому так важно модифицировать риски, — говорит она. — Если сократить курение на 30%, в том числе через переход на менее вредные бездымные альтернативы, экономика не потеряет почти 1,5 трлн рублей. А при снижении погрешностей в питании и других вредных поведенческих привычек на 30-40% можно ожидать не меньших экономических эффектов».
